Старший сын в богатенькой семье златовласых, которому чуть ли не судьбой было предначертано лежать на диване и ничего не делать. А зачем вставать? По праву наследия парнишке должны были перейти все сбережения и владения его отца, так что он вполне вправе был гонять балду, не особо волнуясь по поводу того, что его ждет в будущем. Ладно, действительность не была настолько уж необременительной, у Бернарда была строгая и властная мать, нагружающая своего нелюбимого сына (по неизвестным стечениям обстоятельств она больше любила своего второго сына) как сидорову козу. Поэтому редко когда мальчишке действительно удавалось полежать на диване, ничего не делая, зачастую он был занят то какими-то науками, то верховой ездой, то еще чем-то не менее важным и скучным для подростка - учителей у Алистера было вагон и маленькая тележка. Из-за постоянных физических и умственных нагрузок к одиннадцати годам мальчишка стал нервным, мало спал, ел и того меньше, иногда даже срывался на сестрах или матери (что в его консервативной семье было верхом неуважения и невоспитанности), но мать упорно отказывалась замечать это. В конечном итоге дело приняло такой поворот, что когда Бер начинал нервничать, злиться или уставал слишком сильно, не имея при этом возможности отдохнуть, он принимался с особенной злостью расцарапывать себе руки и шею. Впоследствии все свелось к ножам и зажигалкам.
В тринадцать лет своенравная мать, поручив Бернарду объездить дикого грифона, обусловила данное задание тем, что хороший златовласый должен уметь справляться попросту со всем. В итоге, как мальчишка не бился, ничего путного из этого не вышло: горящих Ал не покидал потом еще очень долго. Этот случай окончательно поселил в нем страх перед собственной матерью (он до конца своего страха понять не мог, но стремления «бегать» это не умаляло), она же ему еще потом додала за то, что сын не выполнил работу. В общем, Бернард докатился до того, что все, чем он был занят - это попытки понять, что можно делать, при этом не сталкиваясь нос к носу с матушкой. Кстати об отце, о котором доныне говорилось только косвенно, он хоть и должен был бы стоять во главе семьи, но целыми днями только и делал, что пил. Вот поэтому все и лежало на крепких плечах прекрасной матери. Чем не радость Беру?
Не одиножды Алистер пытался убегать, но безрезультатно: спустя день или два его находили и за шкирдяк притаскивали к порогу собственного дома. Мать, конечно, была бы только рада избавиться от нелюбимого первенца только загвоздка была в том, что пала бы тогда на ее семью длинная тень позора, узнай общественность о том, что ее сын сбежал! А общественность непременно бы узнала. Так что Алу и его матери ничего не оставалось, как терпеть друг друга, ну, по крайней мере, еще четыре года.
На семнадцатый день рождения Бера скончался отец пресловутого семейства. Никакой драмы, его не застрелили завистники и не убили психи, все попросту свелось к тому, что «хобби» старого мужика достигло апогея и он скончался от печеночной недостаточности. Спустя неделю Бернард заявляет, что уходит, сказав, будто хочет посвятить себя служению человечеству (подался в инквизиторы). Но, конечно, семнадцатилетнего парнишку мало заботили судьбы других людей, он-то и со своей толком справиться не мог, в общем, Ал просто хотел избавиться от неумолимого взора матери. Можно было ожидать, что злобная старуха обрадуется, ведь уйди ее старший сын в «организацию порядка», все огромное наследие ее мужа перейдет в руки любимого сына, но.. Но как же то чертово положение в обществе? Там, где Бера угораздило родиться (тот мизерный круг общения), считали, что работать инквизитором - хорошо, но низко. В общем, не самая почетная работа, на которую Бернард решил себя обречь. Тем не менее, сопротивления матери были недостаточно искренними и спустя неделю она дала свою согласие, а близкие друзья его матери услышали увлекательную байку о том, как ее старший сын отправился покорять Василисковы горы, где и погиб.
Попав в желанную инквизицию, Алистер прижился там, отнюдь, не сразу: тяжело отвыкнуть от мягкой перины. Сравнивая его прежнюю жизнь с нынешней, «до» - это были слабые щелчки по лбу, «после» - обильное кровоизлияние в мозг. Болело все «от А до Я»,  он не высыпался, постоянные переутомления снова стали верным спутником Бера, а он почти забыл о том, что находится вне дома и вообще-то сам выбрал такую судьбу. Спустя долгих, о-очень долгих пять лет его посвятили в охотники и юноша наконец-то обрел то подобие свободы, о которой грезил с тринадцати лет.
Не скажешь, что карьерный рост Бернарда был плевым делом: он был неудачником. Если большинство охотников могли похвастаться парой баек о том, как их чуть не пришиб какой-то псих, то у Бера их накопились сотни, если не тысячи. Но в случае Хелла такая масса однотипных историй, где он попадал впросак, превратилась в серую вязкую жижу, никого не приводящую в восторг и трепет. Спустя год службы Бернард превратился в изгоя: никто не любит лузеров. Оставшись один, запил, самому себе оправдываясь, что, мол, дали о себе знать отцовские гены и этого было не избежать. Спустя еще год скотской жизни, безалаберность охотника всплыла и ему ясно дали понять, что отправят в «Психо» в качестве испорченного материала, если он не возьмет себя в руки. Тогда Алистер резко заявляет, что отправляется в самое дальнее поселение, «исследовать». Не удивительно, что его с радостью выкинули с Марса, отправив штудировать самый бедный сектор.
Спустя три года он возвращается в столицу, воспользовавшись предоставленным предложением: в один год наблюдался резкий скачок численности гнолов на Марсе и лишние руки не помешали бы. Следом шла пятилетняя выслуга (то ли талант в нем проснулся, то ли он просто перестал строить из себя жеманную барышню), потом, по-тихому, Ал расправился со старым смотрителем (знает об этом он и еще один: он) и, как самый близкий кандидат, занял его место. Хотя следующий за этим год у Бера пролетел впустую: он тайно женился, а жена оказалась сукой. Короче, он отправил ее в «Психо» под мнимым предлогом, где она скопостижно сдохла, а он снова стал свободен. 
И вот уже третий год Ал щеголяет в качестве смотрителя: беспощадного и кровожадного.